Научная статья ВАК на тему - Специальное подстрекательство в уголовном праве

Аннотация: Являясь компонентом соучастия в преступных действиях, подстрекательство в различных системах уголовно-правового регулирования имеют определенные ограничения, определяемыми спецификой юридического содержания и функцией данной нормы. В нашей стране эти ограничения объясняются, помимо прочего, параметрами соучастия и акцессорностью деяния, которые позволяют применять положения статей 32 и 33 (ч.3) УК РФ. При этом является очевидным, что не существует идеальных правовых конструкций, способных предусмотреть все без исключения ситуации, приводящие к нарушению закона, и дать ответ на все потенциальные угрозы общественной безопасности и безопасности отдельных граждан. Правоприменители и теоретики в области права всегда понимали ограниченный характер и недостаточную проработанность норм, относящихся к подстрекательству как одной из форм соучастия в противоправных действиях. Желание исправить эту ситуацию направляет экспертов либо по пути создания самостоятельной ответственности лиц, обвиняемых в таких действиях и, соответственно, отказа от их акцессорного характера, либо к созданию отдельных норм уголовно-правового характера, где подстрекательство выводится за рамки соучастия, либо к комбинации данных направлений.

Ключевые слова: развитие юриспруденции, подстрекательство в уголовном праве, специальное подстрекательство, ответственность за подстрекательство, безопасность общества, законотворческие инициативы.

SPECIAL INTITION IN CRIMINAL LAW

Abstract: As a component of complicity in criminal acts, incitement within each legal system is limited by certain limits, which are determined by the peculiarities of the legal essence and the purpose of this institution. In the Russian Federation, these limits are also determined by subjective and objective criteria of complicity, as well as the accessory nature of the act, which allow the application of the provisions of Articles 32 and 33 (part 3) of the Criminal Code of the Russian Federation. At the same time, it is obvious that there are no ideal legal structures that can provide for all situations without exception that lead to a violation of the law and provide an answer to all potential threats to public safety and the safety of individual citizens. Law enforcers and theorists in the field of law have always understood the limited nature and insufficient development of the rules relating to incitement as one of the forms of complicity in illegal actions. The desire to correct this situation directs experts either towards creating independent responsibility of persons accused of such actions and, accordingly, refusing their accessory nature, or towards the creation of separate norms of a criminal law nature, where incitement is taken beyond the scope of complicity, or towards a combination of these directions.

Keywords: development of jurisprudence, incitement in criminal law, special incitement, liability for incitement, public safety, legislative initiatives.

Учитывая тот факт, что подстрекательские действия в российской правовой системе сохраняют акцессорный характер, то преодолеть правовые недостатки в контексте рассматриваемого преступного действия можно через включение в УК РФ соответствующих составов, имеющих отношение к соучастию.

В последнее время активизировались теоретические исследования правовых аспектов таких преступлений, прежде всего в связи с криминализацией деяний, которые связаны к экстремистской и террористической деятельностью, высказанными в публичном пространстве. [10, с. 39]

Между тем, необходимо отметить, что подобные теоретические изыскания относились, главным образом, к локальным задачам по толкованию соответствующих признаков преступных деяний, их квалификации и совершенствования уголовного законодательства применительно к обеспечению безопасности общества и государства.

Прежде всего, по нашему мнению, необходимо изучить основания уголовной ответственности, которая наступает за подстрекательские действия.

Следует отметить, что практика нормотворческой деятельности в части криминализации рассматриваемых деяний была предметом достаточно серьезной критики в специальной литературе. Например, ряд авторов в результате анализа статьи 205.1 УК РФ отмечают практическую невозможность отличить подстрекательство к преступлению от публичного призыва к террористической деятельности. Другие считают эту норму избыточной, аргументируя это тем, что действия, предусмотренные в данной статье, уже были квалифицированы как соучастие в террористической деятельности. Есть также мнение о тождественности составов вовлечения в преступную деятельность несовершеннолетнего и подстрекательских действий к совершению противоправных деяний. [2, с. 174]

Тем не менее, по мнению автора, такая критика в данном контексте не является обоснованной в полной мере. Общая направленность на криминализацию тех или иных видов соучастия обусловлена следующими ключевыми факторами: несовершенством функционирующего в настоящее время механизма оснований для привлечения ответственности лиц, которые напрямую причастны к противоправной деятельности; наличием большого разнообразия форм противоправных деяний, имеющих наибольшую опасность для общества, которые в последние годы не ограничиваются конкретными преступными действиями; необходимостью в уголовно-правовой защите особо ценных объектов социального характера. [9, с. 62]

По поводу публичных призывов к осуществлению деятельности террористического характера было вынесено одно из определений Конституционного суда РФ. В этом определении публичные призывы к осуществлению террористических актов были признаны судом как форма деятельности, которая не входит в классическую категорию соучастия, формы которого зафиксированы в УК РФ (ст. 32-35), а имеют своими адресатами неопределенное количество лиц, что не соответствует нормам названых статей, в которых предполагается связь между участниками преступных действий в индивидуализированной форме, когда конкретное противоправное действие совершается конкретными подстрекателями, организаторами, исполнителями и пособниками. При этом, такая деятельность требует применения адекватных превентивных мер, поскольку такие призывы в качестве целевой аудитории имеют различные общественные группы, отличающиеся этническими, религиозными и другими характеристиками, и направлены на формирование в массовом сознании терпимого отношения к проявлениям экстремистского поведения и террористическим действиям. [4, с. 56]

Мы считаем, что вышесказанное в полной мере может относиться и к другим отмеченным нами выше противоправным деяниям, заключающимся в подстрекательстве. В контексте криминализации этих действий их можно разделить на две условные категории.

Первая категория относится к действиям по восполнению правовых лакун, вызванных акцессорным характером этих составов преступлений, когда действия подстрекателей, которая выходит за рамки традиционного понимания соучастия, несет в себе настолько значительную опасность для общества и государства, что законодатель просто обязан отреагировать на нее введением соответствующих публично-правовых мер ответственности. Здесь речь не может идти о конкуренции с подстрекательством, поскольку отношения, которые регулируются этими нормами, вызваны разными фактами юридического характера.

Ко второй категории относятся преступные действия, которые предусмотрены специальными предписаниями уголовного законодательства относительно подстрекательства, такими как привлечение к непосредственным противоправным действиям. В данном случае имеет место столкновение норм, которое в контексте положений общего права уместно трактовать как конкуренцию между нормами общего и специального характера, для преодоления которого следует воспользоваться положениями ст. 17 (ч.3) УК РФ.

Как бы то ни было, ответственность за действия по подстрекательству не отвечает нормам об общей ответственности лиц, принимающих участие в преступном деянии. Подстрекателя наказывают за действия по вовлечению другого лица к преступным действиям, а не за действия в качестве исполнителя преступления или за соучастие, за деятельность информационного или интеллектуального характера, целью которой является формирование общественно опасных ценностных установок, склонение к деяниям, представляющим опасность для государства и общества, что создает условия для дальнейших действий подстрекаемых лиц, несущих угрозу обществу. [7, с. 275]

Подобные действия в глазах законодателя несут в себе настолько значительную общественную угрозу, что противостоять им необходимо через установление запрета уголовно-правового характера. При этом запрет вполне обоснованно считают существенной нормой правового воздействия, которая имеет вторичную превенцию.

Резюмируя, следует сказать, что включение в закон нормы об ответственности за подстрекательские действия не является недоработкой законодателя. Конституционный суд РФ не видит здесь каких-либо нарушений, о чем он заявлял неоднократно [6, с. 18]

Наличие подобных норм является вполне закономерной реакцией на потенциальные угрозы государственной и общественной безопасности, что, вместе с тем, не должно препятствовать дискуссии о возможных недочетах и недоработках в данных нормах и о качественном уровне процесса криминализации рассматриваемого вида противоправных действий.

На сегодняшний день является актуальной проблемой, когда одинаковые противоправные подстрекательские действия законодатель рассматривает либо как подготовительный этап перед совершением преступления, либо как самостоятельное противоправное деяние, степень ответственность за совершение которого зависит от вида преступных действий, к которым подстрекатель склоняет определенное лицо. Данную ситуацию ни в коем случае нельзя назвать оптимальной. [12, с. 275]

Также не имеет сколько-нибудь логического обоснования обусловленная таким правовым положением свобода выбора санкций, при которой при неудавшемся подстрекательстве к преступлению как особой тяжести, так и средней тяжести, виновный может понести одинаковую ответственность как за особо тяжкое преступление, предусмотренная санкция за которое может достигать 15 лет лишения свободы.

На основе вышесказанного становится очевидным необходимость нахождения универсального подхода, который бы позволил решить эту правовую проблему. Считаем, что в данном случае необходимо, как и в случае решения любой другой проблемы уголовно-правового характера, руководствоваться стремлением к балансу между недопустимостью чрезмерного воздействия уголовно-правовых инструментов на общественные отношения и необходимостью защищать государство и общество от экстремистских и террористических угроз.

С учетом вышесказанного, а также основываясь на положительном опыте ряда стран, считаем, что требует всестороннего рассмотрения в контексте возможного применения подход, согласно которому уместно отойти от общей нормы об ответственности за любую форму подготовки к преступному действию и пойти по пути криминализации отдельных действий подготовительного характера как самостоятельного противоправного деяния.

В соответствие с нормами Особенной части уголовного законодательства, подстрекательство к преступным действиям можно рассматривать как составляющая действий, направленных на формирование преступных групп, имеющих организованных характер. В основе данного тезиса лежит, во-первых, имеющийся на сегодняшний день опыт судебной практики, согласно которому подстрекательские действия могут считаться как часть действий по такой организации, а во-вторых, на позиции, которая предполагает уголовную ответственность за деятельность по организации подобных групп (включая экстремистскую или террористическую направленность деятельности), которая наступает в момент реального создания подобной группировки. При этом не имеет значения, совершила ли эта группа преступление, которое было запланировано ее участниками. [1, с. 94]

Например, Верховный суд РФ в постановлении своего Пленума, посвященного вопросам ответственности за бандитизм в контексте судовой практики, установил, что любые действия, которые привели к формированию вооруженной организованной группы лиц, ставящих своей целью нападение на организации либо отдельных граждан, являются действиями по созданию банды.

Сюда могут входить такие деяния, как поиск соучастников, сговор и т.д. В этом же постановлении Пленума ВС РФ указано, что руководитель такого преступного формирования может, помимо прочего, принимать решения, давать указания своим подчиненным по вопросам, которые связаны с вербовкой новых членов банды, с совершением преступных действий и т. д.

Следует при этом отметить, что в данном случае подстрекательские действия являются частью деятельности организатора преступного формирования. Согласно статьям 209, 201, 205, 208, 282 УК РФ, подстрекательские действия к участию в преступных, террористических, вооруженных и экстремистских формированиях соответственно не могут быть рассмотрены как действия, которые не связаны с реализацией функций руководителя, а как самостоятельный состав преступления. Между тем, такое подстрекательство может быть квалифицировано как участие в такой группе, поскольку оно выражается не только в совершении непосредственно преступных действий, но и в действиях, которые обеспечивают деятельность таких незаконных формирований, имеют ли они преступную, экстремистскую или террористическую направленность. С таким подходом согласны 96% опрошенных экспертов.

Следует при этом отметить, что подстрекательские действия по привлечению к преступной группе могут быть рассмотрены как самостоятельное противоправное действие согласно статьям 150 (ч.4), 205 (ч.1 и ч.1.1) и 282.2 ч.1.1 УК РФ, в которых речь идет о вербовке в вооруженные незаконные группы, террористические и экстремистские сообщества.

Резюмируя вышесказанное, можно констатировать, что действия по склонению к принятию участия в составе преступной группы могут быть рассмотрены либо как отдельные противоправные деяния, которые никак не связаны с участием в таком преступном сообществе, либо как участие в незаконной вооруженной группировке. Мы убеждены, что подобная ситуация, согласно которой одни и те же действия могут быть истолкованы по-разному, не отвечают принципу системности в части оценки уголовно-правового характера противоправных деяний, одинаковых по своей сути. [5, с. 116]

Наличие имеющегося дисбаланса требует объективного анализа и его устранения. Рассмотрим не соответствие принципу системности норм статей 205.2 (ч.1, ч.1.1) и 282.2 (ч.1.1) УК РФ. В пояснительной записке при введении в закон 282.2 УК РФ части 1.1 отсутствует аргументация, обосновывающая данное решение. Что касается закона 205.2 УК РФ, то пояснительная записка по поводу включения в его текст части 1.1 указывает на особо опасный характер действий, направленных на вовлечение лиц в состав вооруженных и террористических незаконных группировок.

Считаем, что криминализация деяний, направленных на привлечение лиц в экстремистские, террористические организации имела своей целью включить действия по вовлечение в такие группы лицами, которые не участвуют непосредственно участниками данного сообщества.
Не выдвигая принципиальных возражений против подобного подхода как такового, рассмотрим, как такие противоправные действия оцениваются законодателем с точки зрения их общественной опасности (табл.1).

Таблица 1. Санкции за отдельные виды преступных действий

Безусловно, санкции в этом случае главным образом определяются степенью опасности преступных сообществ, поэтому считаем уместным, рассматривать не сам размер этих санкций, а сопоставление их тяжести между собой. При рассмотрении факта вовлечения в преступную группировку в качестве самостоятельного деликта, который не относится к деятельности по организации или участию в таком преступном сообществе, мы приходим к выводу о том, что степень опасности в данном случае должно быть более низкой, нежели в двух названных выше случаях. Однако, приведенная в таблице информация говорит об обратном подходе к тяжести этих противоправных действий. Причиной такой ситуации является, по нашему мнению, технические и юридические аспекты оформления криминализации действий по вовлечению в незаконные вооруженные и террористические группировки. [8, с. 79]

Подобные деяния в данном случае трактуются в качестве альтернативных более широкого состава преступных действий по содействию деятельности террористической направленности. Поэтому тяжесть санкций в данном случае определяются не только фактом вовлечения в преступную группу, а склонением именно к террористической деятельности. Поэтому они приравниваются к составу по статье 208 или даже по статье 205.4, что гораздо весомее, чем просто за участие в подобной группировках.

Считаем, что в данном случае более обоснованным будет применение самостоятельной криминализации самого факта вовлечения в группировку экстремистской направленности, что можно классифицировать как причастность к преступной деятельности этого сообщества (ст. 282.2 УК РФ).

Между тем и в данном случае санкции, предлагаемые за факт склонения, которое совершено лицом, не принимающим участия в группе, превышают санкции, предусмотренные за такое участие. Около 74% опрошенных экспертов не считают такое положение справедливым. [11, с. 16]

Еще одна проблема, возникающая с отдельной криминализацией действий по склонению к участию в противозаконном сообществе, заключается в неразработанности предписаний, касающихся ответственности совершающих эти действия лиц, которые не являются непосредственными участниками этих формирований, за деятельность по вербовке, склонению или иных форм привлечения лиц в подобные преступные сообщества. Поскольку эти действия не относятся к созданию незаконных формирований, а также осуществляемое их лицо не являются его участниками, они не подпадают под нормы статей 209 и 210 УК РФ.

В данном случае единственным доступным способом реагировать на подобные противоправные деяния является применение классической правовой конструкции по отношению к подстрекательству к совершению преступления. Подобный подход отличается от рассмотренного выше, относящегося к факту вовлечения в экстремистские или террористические группы. Однако его нельзя упрекнуть в нарушении принципа системности уголовного законодательства.

Следует учитывать, что такие группировки, в отличие от классических бандитских формирований, формируются не только с целью совершения вполне определенных преступных действий, но так же для пропаганды экстремистских и террористических идей. В данном контексте вовлечение лиц в подобные группировки вполне уместно рассматривать как само по себе проявление экстремистской и террористической деятельности.

Деятельность преступных групп и бандитских формирований направлена на совершение вполне конкретных преступных действий и не несет в себе какую-либо идеологическую нагрузку. Поэтому действия по вовлечению в такие группы вполне уместно рассматривать как склонение к конкретному противоправному деянию. Здесь представляется вполне оправданным подход как к подстрекательству. [3, с. 285]

Еще один вопрос, требующий решения, состоит в том, как оценить вовлечение в преступное сообщество в контексте нормы, предусматривающей вовлечение в такие группы несовершеннолетних лиц. Не углубляясь в дискуссию, отметим, что здесь мы сталкиваемся с фактом необоснованной конкуренции между нормами статьи 150 и статьями 208-210, а также 205.1 и 282.2 УК РФ, поскольку вовлечение и организация являются действиями, которые не совпадают по своему объему. Учитывая вышесказанное, считаем уместным обсудить подход, предполагающий исключение данного критерия квалификации из состава привлечения к преступных действиям несовершеннолетних.

По мнению автора настоящей статьи, что, сумев решить эти проблемы, не ухудшив качественный уровень уголовного законодательства, удастся обеспечить системность уголовной оценки преступных деяний по вовлечению лиц в преступные сообщества различной направленности.

Список литературы

1. Горенко, М. Г. Специальные виды организации, подстрекательства и пособничества преступной деятельности в российском уголовном законодательстве: становление и развитие / М. Г. Горенко // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2021. – № 9. – С. 91-96.
2. Григорян, М. Р. Теоретические аспекты проблемы разграничения интеллектуального пособничества и подстрекательства в российском уголовном праве / М. Р. Григорян, А. Ф. Байрамова // Пенза: "Наука и Просвещение" (ИП Гуляев Г.Ю.), 2020. – С. 172-175.
3. Жучкова, Е. В. Уголовная ответственность за подстрекательство к преступлению / Е. В. Жучкова // Ростов-на-Дону: "Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)" в г. Ростове-на-Дону, 2021. – С. 281-287.
4. Забелов, А. Ю. Соотношение понятий провокации, инсценировки и подстрекательства к совершению преступления в уголовном праве России и Беларуси / А. Ю. Забелов //– Могилев: Могилевский институт Министерства внутренних дел Республики Беларусь, 2022. – С. 51-58.
5. Киреева, Т. А. Некоторые проблемные вопросы института подстрекательства в уголовном праве России / Т. А. Киреева // Волгоград: ИП ЧЕРНЯЕВА ЮЛИЯ ИГОРЕВНА (Издательский дом "Сириус"), 2021. – С. 114-119.
6. Меликян, В. Ю. Провокация vs подстрекательство: нормы этики vs нормы права (юрислингвистическая интерпретация) / В. Ю. Меликян // Ростов-на-Дону: Общество с ограниченной ответственностью "Донское книжное издательство", 2020. – С. 6-26.
7. Мухина, В. С. Уголовная ответственность за подстрекательство: основные аспекты / В. С. Мухина // Владимир: Общество с ограниченной ответственностью "Издательство "Шерлок-Пресс", 2020. – С. 273-276.
8. Некоз, А. С. Подстрекательство к преступлению в оценке норм международного уголовного права / А. С. Некоз // Российское правосудие. – 2018. – № 9. – С. 71-85.
9. Некоз, А. С. Уголовная ответственность за подстрекательство к преступлению / А. С. Некоз. – Москва: Издательство "Юрлитинформ", 2021. – С. 56-67.
10. Носарева, М. В. К вопросу о подстрекательстве в деле со специальным субъектом / М. В. Носарева, А. М. Амельченко, Б. П. Морозов // Анапа: Общество с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский центр экономических и социальных процессов» в Южном Федеральном округе, 2019. – С. 37-42.
11. Павловская, Г. А. Уголовная ответственность за подстрекательство по советскому уголовному праву / Г. А. Павловская // Правовая позиция. – 2022. – № 2(26). – С. 14-19.
12. Соловьев, О. Г. Квалификация подстрекательства к осуществлению террористической деятельности в уголовном праве России: судебная практика и доктринальные оценки / О. Г. Соловьев // Ярославль: Общество с ограниченной ответственностью "Филигрань", 2021. – С. 272-279.

References

1. Gorenko, M. G. Special types of organization, incitement and complicity of criminal activity in Russian criminal legislation: formation and development / M. G. Gorenko // Humanitarian, socio-economic and social sciences. – 2021. – No. 9. – P. 91-96.
2. Grigoryan, M. R. Theoretical aspects of the problem of distinguishing between intellectual aiding and abetting in Russian criminal law / M. R. Grigoryan, A. F. Bayramova // Penza: “Science and Enlightenment” (IP Gulyaev G. Yu.), 2020. – pp. 172-175.
3. Zhuchkova, E. V. Criminal liability for incitement to a crime / E. V. Zhuchkova // Rostov-on-Don: "All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia)" in Rostov-on-Don, 2021. – pp. 281-287.
4. Zabelov, A. Yu. Correlation of the concepts of provocation, staging and incitement to commit a crime in the criminal law of Russia and Belarus / A. Yu. Zabelov //– Mogilev: Mogilev Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Belarus, 2022. – P. 51- 58.
5. Kireeva, T. A. Some problematic issues of the institution of incitement in the criminal law of Russia / T. A. Kireeva // Volgograd: IP CHERNYAEVA YULIA IGOREVNA (Sirius Publishing House), 2021. – P. 114-119.
6. Melikyan, V. Yu. Provocation vs incitement: ethical norms vs legal norms (legal linguistic interpretation) / V. Yu. Melikyan // Rostov-on-Don: Limited Liability Company "Don Book Publishing House", 2020. – P. 6-26.
7. Mukhina, V. S. Criminal liability for incitement: main aspects / V. S. Mukhina // Vladimir: Limited Liability Company "Sherlock Press Publishing House", 2020. – pp. 273-276.
8. Nekoz, A. S. Incitement to crime in assessing the norms of international criminal law / A. S. Nekoz // Russian justice. – 2018. – No. 9. – P. 71-85.
9. Nekoz, A. S. Criminal liability for incitement to crime / A. S. Nekoz. – Moscow: Yurlitinform Publishing House, 2021. – P. 56-67.
10. Nosareva, M. V. On the issue of incitement in a case with a special subject / M. V. Nosareva, A. M. Amelchenko, B. P. Morozov // Anapa: Limited Liability Company "Research Center for Economic and social processes" in the Southern Federal District, 2019. – pp. 37-42.
11. Pavlovskaya, G. A. Criminal liability for incitement under Soviet criminal law / G. A. Pavlovskaya // Legal position. – 2022. – No. 2(26). – pp. 14-19.
12. Solovyov, O. G. Qualification of incitement to carry out terrorist activities in Russian criminal law: judicial practice and doctrinal assessments / O. G. Solovyov // Yaroslavl: Limited Liability Company "Filigree", 2021. – P. 272-279.

НАШИ КОНТАКТЫ

Позвонить менеджеру по номеру: +7 (987) 772-22-22	WatsApp Telegram Viber по номеру:  +7 (987) 772-22-22	Написать письмо нашему менеджеру на адрес: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.	Оформить заявку, перейдя в следующий раздел сделать заявку